Основные направления зарубежных исследований социокультурной сферы

В зарубежных вузах отсутствует направление подготовки «Социально-культурная деятельность». Ему эквивалентны программы, осуществляющие подготовку специалистов в сферах социальной работы и организации досуга. Так, английский социальный работник, прошедший обучение в Шеффилдском или Уорквирскском университете, должен уметь организовать досуг своих клиентов, а также быть для них психологом, психотерапевтом и адвокатом.

Значит, в контексте западноевропейской и североамериканской образовательных традиций, профессии, связанные с организацией социально-культурной деятельности, локализуются до сферы досуга, что находит подтверждение в зарубежной науке. В ней исследования социально-культурной деятельности связаны, прежде всего, с анализом теории и практики досуга.

Зарубежные исследователи социокультурной сферы сошлись во мнении, что у истоков западного досуговедения стоит книга американского социолога и экономиста Т. Веблена «Теория праздного класса», в которой досуг впервые стал предметом самостоятельного научного исследования. Рассматривая общество с позиций эволюционизма, в исторической перспективе, Т. Веблен доказал, что праздный класс возникает на заре человеческой истории, в связи возникновением двух факторов.

Первый проявляется в разделении социальной деятельности на «почетные» военно-доблестные, и буднично-бытовые занятия. Второй связан с зарождением частной собственности, в основе которой лежит сначала, в эпоху феодализма – приобретение через захват, а потом, на стадии индустриализма – организация производственной деятельности путем использования чужой рабочей силы.

В итоге владение частной собственностью становится основой для обретения индивидом в обществе власти, почета и престижного положения. В то же время производственная трудовая деятельность становится показателем низкого социального статуса и воспринимается обществом как унижающая личное достоинство индивида.

В эпоху индустриализма престижное положение в обществе напрямую зависит от финансового благополучия индивида, который его показывает в обществе через «демонстративную праздность» и «демонстративное потребление». Более того, именно «денежная культура» определяет «каноны вкуса», в которых все – от одежды и досуга до наличия высшего образования – становится средством поддержания престижного социального положения «праздного класса».

Как видим, книга Т. Веблена имела ярко выраженный критический пафос, направленный против образа жизни «праздного класса», но при этом положила начало западной теории досуга. Символично, что книга была издана в 1899 году, так как на рубеже XIX–XX вв., в связи с ускорением процессов индустриализации и урбанизации, вызвавших появление класса наемных рабочих, на Западе начинается интенсивное развитие массовой культуры и соответствующих ей форм организации социокультурной сферы. Впрочем, массовая культура заявила о себе еще во второй половине XIX века, например, в стиле бидермайер, реализовавшемся не только в искусстве, а также в одежде и в оформлении интерьера.

Переняв у владельца Oldsmobile Р. Олдса систему конвейерной сборки автомобиля, Г. Форд ее усовершенствовал, что привело не только к появлению дешевого доступного автомобиля, но и существенно изменило жизнь простых американцев. И дело не столько в том, что появился новый вид отдыха – автомобильная прогулка, сколько в формировании новой формы корпоративной культуры и соответствующей ей организации досуга.

Благодаря фордизму в ментальности западного человека сложилась концепция досуга как «остатка жизни», получившая популярность Западной Европе и в США в 1950–1960-е годы. В рамках данной концепции работа воспринималась как центральный жизненный интерес, а досуг – как организованная потребительская активность личности, реализуемая ею в свободное от работы время.

Поэтому в неомарксистских исследованиях Франкфунтской социологической школы (Т. Адорно, Г. Маркузе, Э. Фромм, Ю. Хабермарс), в трактатах постмодернистов (Ж. Бодрийяр) организация культурно-досуговой деятельности в западных обществах истолковывается как порождение капиталистического общества потребления.

В связи с этим вполне закономерным событием стало появление в 1962 году книги Ж. Дюмазедье «На пути к цивилизации досуга?». В своих рассуждениях французский социолог исходил из того, что в жизни современного западного человека досуг незначительно уступает рабочему времени по продолжительности и имеет тенденцию возрастать; по привлекательности он превзошел труд. Значит, досуг перестал быть отдыхом как подготовкой к труду, т.е. «приложением к нему». Следовательно, досуг в развитых обществах стал «привычной реальностью».

Однако в 1970-е годы Ж. Дюмазедье – профессор Сорбонны и университета Р. Декарта, основатель фонда «Народ и культура» и председатель Комитета по исследованию досуга и моделей культурного поведения в Международной социологической ассоциации, – пересматривает свою позицию в работе «Эмпирическая социология досуга», содержащей «критику и контркритику цивилизации досуга».

В этой книге он подвергает сомнению свою идею об уже наступившей «цивилизации досуга» и размышляет о «цивилизации культурного развития», в которой немалую роль играет «социология культурного планирования» развития индивида через досуговую деятельность.

В то же время, не без влияния Ж. Дюмазедье, понятие «культура досуга» стало концептуальным центром зарубежных исследований социокультурной сферы 1980–1990-х гг. К этому периоду в экономически развитых странах, вступивших в своем развитии в стадию постиндустриализма, произошли социокультурные процессы, существенно трансформировавшие прежние представления о сущности культурнодосуговой деятельности. Так, использование новых технологий в сфере производства привело к возрастанию числа безработных, и в данном случае увеличение свободного времени уже не воспринималось как благо.

В связи с этим уместно говорить о крахе иллюзии неограниченного потребления, так как в условиях безработицы и кризисов, от которых не были застрахованы даже процветающие западные страны, стало очевидно, что товарное изобилие гипермаркетов финансово доступно далеко не всем. Критике даже подверглось осмысление досуга как времяпрепровождения в свободное время, которое трактовалось как высшая ценность, ибо оно уже перестало быть таковым.

В итоге в 1980– 1990-е годы западными исследователями досуг стал рассматриваться как целенаправленная осознанная деятельность, осуществляемая «ради нее самой», в которой более важен процесс, а не результат. Такая позиция присутствует в трудах Р. Бартона, Э. Джексона, Дж. Келли, У. Купера, К. Роджека, Р. Стеббинса и др.

В конце ХХ века в трудах зарубежных исследователей наметились общие тенденции в толковании содержания досуговой деятельности, которая связывалась с особенностями социокультурных процессов. Определяя культуру как основу социального поведения, в том числе и в сфере досуга, Дж. Келли рассмотрел досуг как «производное от культуры».

Концепция культурно-досуговой деятельности, разрабатываемая канадским ученым Р. Стеббинсом на протяжении 1980-2000-х гг., универсальна и оптимистична. Трактуя досуг исключительно положительно, как деятельность, способствующую развитию личности, он выделяет три вида досуговой деятельности: «серьезный досуг», «случайный досуг» и «спроектированный досуг».

Сущность «серьезного досуга» проявляется в том, что его представители делают своего рода «карьеру» в сфере досуга, которая проявляется в достижении «уникальной моральной цели». Данная этическая цель связана с обретением множества длительных «выгод», среди которых – «самоактуализация», «самоидентификация», «самовыражение», «самоуважение», «самоудовлетворение» личности.

Но главное для индивида заключается в ощущении личной сопричастности к «социальным мирам» свободной досуговой деятельности, воплощающей его «центральный жизненный интерес» и приносящей ему положительные эмоции.
«Случайный досуг», по Р. Стеббинсу, – кратковременная деятельность, не подкрепленная глубоким интересом личности. Она может приносить удовольствие, но не является для человека чем-то важным, так как он не идентифицирует себя через нее.

Это нерегулярная или даже «одноразовая» форма проведения досуга. Например, такова волонтерская помощь в организации Олимпийских игр. Но и «случайный досуг» приносит людям свои моральные «дивиденды» в виде чувства удовольствия от сознания собственного вклада в общее дело. На основании своих рассуждений Р. Стеббинс создает оптимистичный футурологический прогноз. В постиндустриальном обществе, в связи с внедрением новых технологий в производство, будет увеличиваться количество свободного времени и будут снижаться потребности производства в новой рабочей силе.

Однако ранний выход на пенсию не должен восприниматься человеком как утрата статусного положения в обществе и смысла жизни, так как заменой карьеры может стать серьезный досуг, в котором человек способен снова обрести новый «центральный жизненный интерес». Поэтому общество должно пропагандировать занятия «серьезным досугом».

Необходимо подчеркнуть, что концепция Р. Стеббинса имеет немало оппонентов, которые высказывают свои критические замечания по трем основным направлениям. Во-первых, в связи с необходимостью учета гендерного подхода, так как женщины в сравнении с мужчинами, как правило, более ограничены в свободном времени, ибо постоянно живут в режиме «многозадачности», балансируя между деторождением, работой, материнством, и потому не могут много времени уделять на «карьерный рост» в занятиях «серьёзным досугом». Во-вторых, в связи с характеристикой структуры «серьёзного досуга», и наконец, в-третьих, предлагают рассмотреть негативный аспект досуга.

Нетривиальный взгляд на негативный аспект досуга содержит работа К. Роджека «Девиантный досуг: темная сторона свободного времени» (1999), концепцию которой он выстраивает через полемический диалог с позицией Т. Веблена. Он рассуждает об «альтернативном праздном классе», представители которого не имеют высокого социального статуса, но при этом также отказываются от регулярной трудовой обязанности.

В добавление к этому, представители «альтернативного праздного класса» не приемлют моногамии, традиционного домашнего быта и прочих жизненных норм обычных «правильных людей». «Альтернативный праздный класс» – это люди, по выражению К. Роджека, с «пестрой коллекцией жизненных стилей»: революционеры, политические диссиденты, криминальные элементы и ретристы – люди, отказавшиеся от общественно одобряемых целей и норм жизни.

Представители «альтернативного праздного класса», согласно К. Роджеку, оказывают существенное влияние на изменения общественной реальности. Причем основополагающую роль в этих изменениях играют предлагаемые им модели организации досуга – от протестных акций диссидентов до организации революционерами митингов и забастовок как форм управления рекреацией масс. Это означает, что организация досуговой деятельности в интерпретации К. Роджека предстает мощным механизмом манипуляции индивидуальным и массовым сознанием.

Однако, как правило, досуговая деятельность, осуществляющаяся в антисоциальных и аморальных формах, исследуется «психологами, психиатрами и криминалистами». Такой подход, по мнению К. Роджека, не корректен, ибо обусловлен идеологией прогресса, в контексте которой досуг рассматривается как основа для личностного самосовершенствования, а все, что этому не соответствует, трактуется как формы девиантного поведения.

Однако подобная интерпретация организации досуга не правомерна в силу того, что не представляет в полной мере картину социальной жизни, в которой всегда наличествует отступление от нормы. Более того, именно в досуге наиболее явственно проявляется свобода личного выбора человека, который отнюдь не всегда избирает путь самосовершенствования и духовно-интеллектуального развития.

Поэтому не случайно, что в работах 2000-х гг. К. Роджек рассуждает о «свободе выбора» как основе организации культурно-досуговой деятельности. Специфику «досугового поведения» человека он определяет через характеристики «ситуативность, когнитивность и чувственность». По мнению К. Роджека, на выбор форм организации досуговой деятельности влияют два фактора.

Как видим, с точки зрения К. Роджека, досуговые формы носят ситуативный характер, обусловленный спецификой социокультурного контекста. При этом изменения в досуговой практике происходят в результате взаимодействия таких факторов, как свобода выбора досуга, место осуществления досуга и контекст социокультурной среды.

Этический аспект свободы выбора досуга связан с реализацией в поведенческой модели личности принципов «забота о другом» и «забота о себе». Сущность данного взаимодействия осмыслена К. Роджером в экзистенциалистских традициях. «Основой для социального взаимодействия и солидарности, – отмечает он, – являются общие интересы в выживании, персональном и коллективном благополучии».

В контексте этих интересов «забота о другом» предстает как «социальное включение в гражданское общество», атрибутами которого являются активная защита окружающей среды и прав человека через «распределительную справедливость». Применительно к культуре досуга «распределительная справедливость» означает процедуры расширения доступа населения к ресурсам досуговой деятельности через непредвзятое разделение экономических, культурных и политических ресурсов.

Однако свобода выбора, реализуемая в досуге, двойственна, и может проявиться в том, что принцип «заботы о себе» будет воспринят личностью гедонистически. Такой выбор может привести к нарушению этических норм в организации досуговой деятельности и, в конечном счете, породить в обществе агрессию и насилие. В этом случае трактовка досуга, предпринятая К. Роджеком, обретает сугубо политическое звучание. Досуг предстает как оптимальная ситуация для приобщения человека – через реализацию свободы выбора – к информации и к благоприятным возможностям гражданского участия в «распределительной справедливости».

Итак, понимая досуг как политический феномен, К. Роджек не приемлет ни либерализма, ограничивающего свободу выбора рамками закона и права; ни государственного регулирования досугового поведения людей, принятого в потерпевшем крах социализме. Для К. Роджека основой досуга предстает саморегуляция личности, которая создается информационными средствами, формирующими активных граждан, вовлеченных в общественную жизнь «для самого себя» и «для другого».

Кроме К. Роджека, досуг как негативную деятельность, выходящую за границы морали и закона, рассматривают такие западные исследователи, как Э. Джексон, Д. Скотт, С. Шоу. Они связывают появление негативной досуговой деятельности не только со свободой выбора человека, но и, прежде всего, с несовершенством существующих законов, допускающим их неоднозначную интерпретацию.

Но именно К. Роджек говорит о политическом статусе досуга, рассматривая его правильную информационную организацию как мощный рычаг управления обществом, что в наибольшей степени актуально для постиндустриальных обществ с их развитой индустрией досуга.

Индустрия досуга включает в себя массовую художественную культуру во всем многообразии ее развлекательных жанров и видов, профессиональный спорт, цирк, массовые постановочно-зрелищные представления, индустрию курортных и туристических услуг, а также производство досуговых потребительских товаров.

Он доказывает, что «на извлечении выгоды из человеческой потребности путешествовать ради удовольствия» во многих современных странах созданы туристическая индустрия и «сервисный сектор экономики». В целом специфику культурно-досуговой деятельности Р. Рассел сводит к сугубо экономическим аспектам, рассматривая ее как третий сектор экономики, в который современным бизнесменам выгодно инвестировать в силу ряда причин – от налоговых льгот до улучшения имиджа компании, способствующего возрастанию ее прибыли.

Таким образом, в западных исследованиях социокультурной сферы основным объектом исследования является деятельность по организации досуга. Несмотря на многообразие теоретико-методологических подходов к сфере досуга, зарубежные ученые трактуют досуг как проявление свободы выбора личности и способ ее самовыражения и самоидентификации.

При этом ими осмыслена социокультурная обусловленность досуговой деятельности, обретающей большое значение в индустриях досуга постиндустриальных информационных обществ. Данные проблемы теории досуга актуальны для работ ученых Западной Европы и Северной Америки.

Но, в связи с развитием новых информационных технологий, ускоряющих процессы глобализации, вопросы изучения досуга обретают значимость и в других регионах Земли. Это наглядно отражено в географии публикаций, представленной в международных журналах по досуговедению, например, в «Leisure Research», «Leisure Studies».