Юридические клиники и некоторые вопросы профессиональной этики юриста

Мы отметили, что обязательными составляющими профессиограммы юриста являются знания, навыки и качества, не­обходимые для становления юриста-профессионала. На примере деятельности юридических клиник мы показали, что обучение в них позволяет восполнить недостатки традиционного юридического образования именно в области обучения профессиональным навыкам, в становлении личности юриста-профессионала.

При этом постоянно делался упор назначение в современных условиях личностных качеств юриста. В предыдущих разделах книги уже цитировались требования государственного образовательного стандарта к качествам выпускника юридического вуза, получающего специальность “юрист”, а также рекомендации Международной комиссии юристов, в которых устанавливается очень высокая нравственная “планка” личностным качествам юри­ста, приобретающим для этой сферы деятельности значение про­фессиональных.

Именно поэтому мы считаем необходимым остановиться на обсуждении вопроса: каким должен быть юрист или какие нрав­ственные начала лежат в основе его профессиональной деятельности?

Это значит, что разговор должен идти об этике профессиональной юридической деятельности (профессиональной этике юриста).

Как определить предмет такого разговора? Об этике вообще и юридической этике в частности написано немало книг и статей. Но тема эта еще далеко не исчерпана. В контексте данной книги она выводи гея в новую плоскость: где, когда и как обучать юрис­тов нормам профессиональной этики, и не просто обучать, а пре­вратить эти нормы в убеждения, сделать их элементами мировоззрения, профессиональными и человеческими качествами юриста.

И в этом случае мы не можем обойтись без попытки дать дефиницию (определение понятия) профессиональной этики юриста.

На основе анализа определений этики и профессиональной этики можно сделать вывод о том, что профессиональная этика юриста представляет собой правила (совокупность правил) пове­дения юристов, а также способы обоснования этих правил, соци­ально-философское истолкование назначения юридической про­фессии.

Правила поведения призваны установить определенный тин нравственных взаимоотношений для оптимального выполнения юристами своих профессиональных функций.

Предметом регулирования этих правил являются следующие группы отношений:

• между профессиональным юридическим сообществом, с одной стороны, и государством, обществом – с другой;
• между отдельным юристом и конкретным человеком, оказавшимся в сфере профессиональной деятельности данного юриста (следователь -обвиняемый, потерпевший, свидетель; адвокат – клиент);
• между отдельными корпорациями юристов (судьи – прокуроры, судьи – адвокаты, следователи – адвокаты) и отдельными юристами, принадлежащими к одной и той же корпорации (судья – судья, адвокат- адвокат и т.п.).

Эти правила могут содержаться в законах и иных нормативно-правовых актах. Например, ч. 6 ст. 47 и ст. 67′ УПК РСФСР и ч. 2 ст. 16 Положения об адвокатуре РСФСР 1970 г. запрещает адвокату вступать в уголовное дело в качестве защитника или представителя, если он ранее занимал в этом деле иное процессуальное положение. Кроме того, источником этих норм являются профессиональные кодексы поведения (например. Кодекс чести судьи Российской Федерации, утвержденный постановлением Совета судей РФ от 21 октября 1993 г.).

Эти правила формируются и на основе прецедентов практики привлечения юристов к дисциплинарной ответственности за на­рушение этических норм.

Под способами обоснования правил профессионального пове­дения юриста, вероятнее всего, следует понимать реализацию этих правил в практической деятельности. Речь идет о том, что этические требования в отличие от нормативно-правовых никогда не связываются с обязательно-принудительным обеспечением их соблюдения. Этическое правило – мера возможного, оптимального, но никогда абсолютного, единственно верного поведения. Следовательно, реализация (практическое применение) этических требований – это всегда выбор, а значит, и обоснование именно этого выбора.

Определение, профессиональной этики юриста посредством представлений как о самих правилах поведения, так и о способах обоснования этих правил, позволяет сделать очень существенный для процесса обучения юристов вывод. Изучение профессиональной этики юриста – это не только изучение, штудирование источников, содержащих этические правила. Возможно, что изучение профессиональной этики – это прежде всего процесс осмысления этических правил, поиск ответов на вопросы: почему юрис­там необходимо иметь этические правила поведения? Почему в реальных жизненных ситуациях юрист должен поступать так, а не иначе, принимать то, а не иное решение?

Определив, что же такое профессиональная юридическая эти­ка, необходимо ответить на вопрос: как научить юриста нормам этики и обучить его руководствоваться ими в своей профессиональной деятельности?

Казалось бы, чего проще?! Следует только предусмотреть в Государственном образовательном стандарте еще одну общепрофессиональную дисциплину с названием “Юридическая этика'” либо “Профессиональная этика юриста”, указать количество от­водимых на нее часов, включить эту дисциплину в примерный учебный план, а затем в рабочие учебные планы юридических вузов. И уже через пять лет можно ожидать появления нового поколения юристов, ориентированных на социальную справедливость, правозащитные ценности, знающих и воплощающих в своей практической деятельности нормы профессиональной этики юриста.

К сожалению, все не так просто. Обучение этическим нормам, а тем более воспитание навыков профессионального этического поведения – задача невероятной сложности. Она не может быть решена в отрыве от той социокультурной среды, в которой родил­ся и вырос будущий юрист и нормы которой составляют “плоть и кровь” его личности.

Кроме того, правила или нормы профессиональной этики фор­мируются при условии наличия соответствующей профессиональной среды, организованной в юридическое сообщество. В боль­шинстве развитых государств такие сообщества существуют и имеют давние и прочные традиции. Примером могут служить Американская ассоциация юристов в США, профессиональные адвокатские союзы (инны) в Англии. Одной из основных задач этих профессиональных ассоциаций является разработка и конт­роль за соблюдением этических норм профессионального пове­дения членами названных ассоциаций.

В современной России юридическое сообщество еще только начинает оформляться. Оно еще слишком слабо, чтобы установить общепрофессиональные этические нормы для всех юристов России. Возможно, по этой причине с таким трудом проходит об­суждение и принятие кодексов чести для различных корпораций юристов. В настоящее время такой кодекс есть только у российского судейского сообщества. Многочисленные же адвокатские организации до сих пор не смогли выработать даже приемлемого для всех них проекта Закона об адвокатуре, не говоря уже об Этическом кодексе адвокатов.

Как же в таких условиях обучать профессиональной этике студентов-юристов? Что может составить предмет такого обучения?

Чтение академических курсов по юридической этике может дать студентам только общее представление о некоторых правилах профессионального поведения. Поскольку в современной Рос­сии эти нормы не формализованы ни в одном общеобязательном источнике, то их содержание и система весьма изменчивы и не­достаточно определенны. В этой связи нормы этики в отличие от правовых норм заучивать бессмысленно.

Занимаясь проблемой практического обучения юристов, мы позволим себе предложить к обсуждению некоторые идеи относительно обучения студентов некоторым основам профессиональной этики.

Усвоение профессиональных этических норм приобретает особое значение в условиях существенного изменение системы социальных ценностей, смены мировоззрения, политической и правовой идеологии. В современных российских условиях профессиональная этика приобретает для юриста значение сущностного профессионального качества. Причем в первую очередь это касается не столько знания этических правил, которые формаль­но приняты юридическим сообществом в целом или отдельными его корпорациями, сколько внутренних установок самого юрис­та, тех принципов, порывов, импульсов, которые предопределяют для него самодозволение совершить одни действия или само­запрет на совершение других.

Нормы этики реализуются в сфере юридической практики. Только действия юриста демонстрируют его этические установ­ки. Наиболее наглядно эти установки проявляются в конфликт­ных или проблемных ситуациях, когда у юриста нет иной, кроме этической, основы для принятия решения.

Следовательно, в современных условиях России самым результативным способом обучения юристов профессиональной этике может быть только обучение через деятельность, в процессе и посредством деятельности. Именно такое обучение составляет основу обучения в юридических клиниках. Но этому же можно, очевидно, научиться и в других условиях, не работая в юридической клинике, можно также попробовать освоить нормы профессиональной этики самостоятельно.

Следует подчеркнуть, что разработка студентами такого доку­мента уже есть очень важная часть процесса обучения профессиональной юридической этике, ибо для создания текстов этических кодексов студентам приходится изучать значительный объем специальной литературы, знакомиться со сводами этических правил, принятых юридическими сообществами зарубежных стран.

Изучая все эти материалы, студенты юри­дических клиник приходят к мысли о необходимости тех или иных этических запретов, ограничений. Принятие же Этического кодекса, выработанного совместными усилиями, обязывает студен­тов уважать и соблюдать установленные им правила, действовать в соответствие с ними, т.е. у студентов начинают формироваться профессиональные качества.

Изучение этических кодексов, принятых разными юридическими клиниками, позволяет сделать вывод о том, что студенты юридических клиник осознают два этических принципа юридической деятельности принцип служения праву и принцип служения людям. Эти принципы в современных условиях должны быть положены в основу взаимоотношений между юридическим сообществом в целом, с одной стороны, и государством, обще­ством – с другой.

Первый принцип – принцип служения праву – является су­тью, основой юридической профессии. Его значимость осознает­ся в ситуациях, когда при разрешении проблем своих клиентов юристы и студенты сталкиваются с несовершенством законов, пробелами в законодательстве, с несовершенством и противоречивостью нормативных актов.

Такая ситуация сложилась, например, когда в одну из юридических клиник обратилась гражданка Абова с просьбой составить исковое заявление в суд с требованием взыскать с отдела со­циальной защиты недоначисленную ей пенсию. В беседе с этой клиенткой студенты выяснили, что размер ее пенсии исчисляют по более низкому коэффициенту, чем это предусмотрено действу­ющим законодательством. Для того чтобы составить исковое за­явление, студентам пришлось изучить немало нормативных актов и проанализировать судебную практику, так как до обращения к ним Абовой они не сталкивались с практикой исчисления раз­мера пенсий.

При работе над данным исковым заявлением студенты обна­ружили, что российское пенсионное законодательство весьма про­тиворечиво, запутанно, и это приводит к ущемлению прав граждан. Например, они узнали, что действующий федеральный закон, устанавливающий индивидуальный коэффициент пенсионера в размере 0,7, в практике исчисления пенсии не применяется. Органы, исчисляющие пенсию, руководствуясь вовсе не федеральным законом, а рекомендациями Министерства труда РФ, при исчислении пенсии используют коэффициент 0,54. И хотя любому юристу известно, что федеральный закон имеет приоритет перед подобного рода нормативными актами, студенты столкнулись с чиновниками, для которых рекомендация министерства оказалась важнее.

В отчете по этому делу студенты записали: “Очень тяжело, когда не можешь помочь человеку, особенно когда знаешь, что на твоей стороне закон, что ты прав, но ничего не можешь сделать с произволом чиновников”. Студенты начинают понимать, что в реальной жизни означает этическое правило, требующее от юри­ста содействия устранению нарушений закона, защите гарантированных Конституцией РФ прав и свобод человека и гражданина. Они осознают, что юрист, чтобы действовать в соответствии с принципом служения праву, должен вырабатывать у себя “бой­цовские” качества и добиваться реализации предписаний закона для защиты нарушенного права.

Вместе с тем недостатки действующего законодательства, про­белы и коллизии вырабатывают у студентов “здоровый скептицизм” по отношению к закону, побуждают принимать участие в законотворческом процессе с целью совершенствования законодательства. Более того, студенты начинают задумываться над со­отношением понятий “закон” и “право” и нередко приходят к вы­воду о том, что, к сожалению, представление о законе как всего лишь о форме выражения права сохранилось лишь в теории пра­ва. Не случайно и в речевом обороте, и в статьях на правовые темы у нас закрепилось словосочетание норма закона. Это показатель обыденного правосознания, представление о том, что лю­бое правило, закрепленное в нормативном акте, становится пра­вом в собственном смысле этого слова. Наверное, поэтому в русском языке использование в качестве характеристики человека слова “законник” не всегда имеет только положительную окраску.

Такие ситуации заставляют студентов разрешать дилемму, искать ответ на вопрос не только юридического, но и нравственного порядка: чему же служит юрист – закону или праву?

Каждому юристу известно правило: юрист не имеет права способствовать совершению правонарушения.

Однако только практика ставит юриста перед необходимостью не только осознать этот запрет, но и применить или не применить его в конкретном случае. Например, столкнувшись с молодым человеком, обратившимся за консультацией по вопросу, как мож­но “откосить” от службы в армии, юрист, вероятно, откажется да­вать подобную консультацию. И его поведение, скорее всего, бу­дет признано законным и этичным. Но сможет ли юрист так же уверенно и однозначно сказать подобному клиенту “нет”, если накануне к нему обратилась за юридической помощью женщина, сына которой призвали в армию, несмотря на медицинские противопоказания, и которого через два месяца после призыва от­правили в район боевых действий, где он и погиб. И теперь мать ходит по многочисленным чиновничьим кабинетам, но нигде не получает ни помощи, ни даже сочувствия. Наверное, история этой матери заставит юриста по-иному взглянуть на просьбу призывника, и, возможно, она уже не покажется ему столь циничной и противозаконной. Положения закона, их противоречия поставят юриста перед необходимостью нравственного выбора, чему от­дать предпочтение в описанной ситуации: конституционному пра­ву молодого человека на альтернативную службу или иным законам, попирающим это право?

Но скептическое отношение к закону не должно превращаться в полное пренебрежение к нему. А такие случаи, особенно в пос­леднее время, имеют место. Примером может послужить уголовное дело по обвинению группы лиц, среди которых находится и молодой адвокат, в совершении преступления, предусмотренного ст. 30 и ч. 3 ст. 159 УК РФ. При этом адвокату вменяется совершение следующих действий: он, участвуя в рассмотрении дела в арбитражном суде, предъявил суду письменный текст разъяснения нормативного акта, которое, по объяснению адвоката, было дано членом Комитета по законодательству Государственной Думы Федерального Собрания РФ. На таком толковании нормативного акта адвокат строил свою позицию о взыскании в пользу своего поручителя денежных средств. Когда арбитражный суд запросил у комитета подлинник этого документа, оказалось, что такого разъяснения не существует. Представленный адвокатом текст ока­зался вымышленным, а бланк, на котором размещен текст, под­дельным, как поддельна и подпись, учиненная на этом бланке. Обучение в юридических клиниках позволяет обсуждать подобного рода ситуации на занятиях, чтобы студенты имели возможность сделать свой нравственный выбор.

Второй принцип принцип служения людям определяет взаимоотношения между юридическим сообществом и государством и обществом в целом.

Студенты-юристы начинают понимать значимость этого принципа, когда в юридические клиники обращаются граждане, в по­мощи которым отказывают практически все. А таких клиентов в юридических клиниках немало. Нам известны случаи, когда студенты юридических клиник в течение нескольких месяцев упор­но пытались хоть чем-то помочь этим в полном смысле социально незащищенным людям. Они обходили десятки чиновнических кабинетов, писали десятки запросов в различные инстанции, об­жаловали в судах бездействие должностных лиц и органов, пря­мым назначением которых является оказание помощи людям, и помогали, хотя и в незначительной части, решать проблемы обратившихся к ним людей. Такая ситуация сложилась, например, у студентки одной из юридических клиник, когда к ней обратился участник Великой Отечественной войны 76-летний Беленко. До обращения в юридическую клинику Беленко обращался в проку­ратуру, в районный отдел внутренних дел. некоторые другие органы власти, но все его обращения были безрезультатными.

Суть его проблемы состояла в том, что гражданин Щербаков, занимающий квартиру, расположенную над квартирой Беленко, систематически заливал его квартиру водой. Кроме того, по заяв­лению Беленко, его сосед нарочно стучал ночью по полу, лишая его возможности спать. Районная прокуратура “отписалась” от об­ращения Беленко, сообщив, что по его заявлению была проведена проверка, но факты затопления квартиры Беленко не нашли своего подтверждения. Между тем имелись подлинники десяти актов о затоплении квартиры Беленко, составленные комиссиями ПЖРУ и КЭЧ.

Вместе со своим клиентом студентка должна была решить, каким же образом, обращаясь в какие органы можно защитить его нарушенное право. В отчете об этом деле она написала, что с точки зрения морали обращаться в суд с требованием о выселении соседа Беленко для нее не представлялось возможным в первую очередь потому, что этот человек также находился в преклонном возрасте, был инвалидом (у него ампутированы рука и нога) и совершенно одинок. Сам Беленко не настаивал на обращении в суд, и студентка, получив доверенность от Беленко на представ­ление его интересов, в течение нескольких месяцев письменно и лично обращалась в самые различные государственные органы, призванные в соответствии с законом оказывать содействие и по­мощь таким гражданам, как Беленко и его сосед.

Перед отделом социальной защиты населения она поставила вопрос о возможности назначения гражданину Щербакову опе­куна, так как он является инвалидом и нуждается в получении помощи, либо помещения его в дом инвалидов. Она также не­однократно обращалась к участковому инспектору с просьбой про­вес ги профилактическую беседу со Щербаковым, разъяснить ему недопустимость тех действий, которые он совершает в отношении Беленко, и предупредить об ответственности за эти действия. Кроме этого студентка обратилась в Совет ветеранов Великой Отечественной войны с просьбой оказать помощь Беленко в создавшейся ситуации. Именно это обращение оказалось наиболее действенным, так как Совет ветеранов, получив от студентки весь собранный по делу материал, уже от своего имени направил об­ращение в администрацию района. В результате отдел социальной защиты под воздействием администрации выделил соци­альных помощников как Беленко, так и его соседу Щербакову. Беленко был очень доволен результатами работы студентки.

В своем отчете по делу Беленко студентка написала: “Я поняла, что на сегодняшний день никакая из существующих государственных организаций не стала бы заниматься с этим гражданином с такой тщательностью, с какой занимались им мы. Этот человек был очень благодарен нам за оказанную помощь. Ему, наверное, было приятно, что мы оказали ему столько внимания, и он почувствовал, что мы действительно хотим ему помочь, заин­тересованы в исходе его дела. Когда он пришел к нам впервые, он был очень недоволен отношением должностных лиц, к которым обращался, так как они его посылали из одного учреждения в другое – лишь бы самим не заниматься его проблемами. Я также хочу обратить внимание на особенность тех людей, которые к нам обращаются: это люди преклонного возраста, некоторые из них чувствуют себя совершенно незащищенными и ненужными. И мы должны им оказывать не только юридическую помощь, но и поддерживать морально, обращаться с ними особенно внимательно”.

Очевидно, что на примере этого дела студентка поняла этическую суть такой основы юридической профессии, как служение людям.

Мы говорим, что на сегодняшний день едва ли не единствен­ным способом обучения профессиональной этике юриста являет­ся практическая деятельность студента-клинициста. При этом возникает вопрос: в каком профессиональном качестве он может выступать? Студент не может сталкиваться с этическими проблемами, типичными для судьи, прокурора, следователя. Но при обучении в клинике он может выступать в качестве представителя гражданина клиента клиники. Наверное, именно в связи с эти­ми обстоятельствами в этические кодексы клиник включаются и обсуждаются на занятиях этические правила деятельности адвоката (практикующего юриста).

В первую очередь это группа этических проблем, связанных с взаимоотношениями между юристом и его клиентом. Эти взаимоотношения должны строиться на принципе доверительности. Практикующий юрист-лицо, к которому гражданин обращается за помощью в защите своих интересов. Следовательно, гражданин должен быть уверен в том, что юрист, принявший его дело, будет на “его стороне”. От юриста он ожидает реальной помощи, существенных изменений в той ситуации, которая привела его к юристу.

Поэтому молодые юристы прежде всего задумываются над вопросом о том, сумеют ли они оправдать такие ожидания. В связи с этим возникает необходимость обсудить этическое правило, согласно которому, принимая поручение, юрист должен быть уверен в своей компетентности.

Обсуждая это правило, следует задуматься над рядом обстоя­тельств. Если после первого общения с клиентом юрист обнаруживает, что его знаний недостаточно, что он специализируется в другой области права, обязан ли он и имеет ли в такой ситуации право консультировать клиента? Должен ли он отказаться от ве­дения дела такого клиента? Сможет ли он обеспечить клиента ка­чественной юридической помощью?

Попытаемся с точки зрения этого этического правила оценить поведение юриста в следующей ситуации. Молодой юрист встретил своего коллегу в книжном магазине и на его вопрос о том, что он ищет на книжных полках, ответил: “Понимаешь, тут у меня клиент выгодный появился. У него проблемы с таможней. Вот я ищу комментарий к Таможенному кодексу. Он тебе нигде не попадался?”

Наверное, решая вопрос о приеме дела в таких условиях, юрист должен отдавать себе отчет в том, сумеет ли он восполнить про­бел в знаниях, необходимых для оказания помощи своему клиенту, сможет ли приобрести необходимую компетентность.

Проблема компетенции юриста приобретает особое значение в условиях деятельности юридических клиник при оказании юри­дической помощи гражданам студентами-юристами, которые еще не в полной мере являются профессионалами. Именно поэтому в юридических клиниках существует проблема отбора дел, которые “по силам студентам”. Кроме того, должно устанавливаться жесткое правило: студент не предпринимает никаких действий по делу клиента клиники без обсуждения и одобрения их пре­подавателем или куратором клиники. В некоторых клиниках это правило прямо занесено в этический кодекс.

Следующее правило, вытекающее из принципа доверительно­сти отношений между юристом и клиентом, – это конфиденциальность их отношений. Обсуждая необходимость соблюдения этого этического правила, мы должны обратить внимание на то, что конфиденциальность является необходимой предпосылкой до­верительных отношений между юристом и клиентом, без которых становится невозможным предоставление правовой помощи. Поэтому сохранение в тайне любой информации, полученной юри­стом от клиента, а также информации о клиенте или других ли­цах в процессе практической деятельности является, с одной сто­роны, долгом по отношению к клиенту, а с другой – правом юриста в отношениях со всеми субъектами, которые могут требовать раз­глашения такой информации.

Очень важной является также проблема, связанная с возможностью для юриста разгласить конфиденциальную информацию в интересах клиента. Например, как должен поступить юрист в ситуации, когда он представляет интересы истца по иску о вос­становлении на работе. Основанием для увольнения работодатель посчитал вынужденный прогул. В беседе с юристом клиент сооб­щил, что причиной опоздания на работу на пять часов была ава­рия на железной дороге. Юрист понимает, что представления в суд одного только документа об этом происшествии будет вполне достаточно для получения решения о восстановлении на работе. Но он знает также, что клиент не желает разглашения сведений о том, что он находился в электропоезде в указанное время, по при­чине, которую он не хочет обсуждать ни с кем. Имеет ли юрист право предъявить в суд документ, который свидетельствует об ува­жительной причине опоздания его клиента на работу?

Мы должны также обсудить вопрос о том, существуют ли временные рамки для действия правила конфиденциальности. Не ограничивается ли это правило лишь временем, в течение которого действует договор о предоставлении юридических услуг?

Правило конфиденциальности имеет особенности при оказании помощи юридической клиникой. Как соблюдать правило кон­фиденциальности, если юридическая клиника представляет со­бой особого рода образовательный процесс и, следовательно, обсуждение проблем клиента несколькими студентами – это всегда коллективная работа с информацией, в том числе и конфиденциальной? Для обеспечения соблюдения конфиденциальности в клиниках должны вводиться особые процедуры.

Во-первых, клиент обязательно должен быть ознакомлен с пра­вилами работы клиники, т.е. ему должно быть сообщено о том, что его проблема подлежит коллективному обсуждению. В некоторых клиниках разработаны даже специальные формы в виде особого документа – “Заявление о согласии гражданина на веде­ние его дела силами студентов под руководством преподавателей”¹. Гражданину, обратившемуся в юридическую клинику, в этом случае предлагают ознакомиться с таким документом и подписать его, если он согласен получить помощь на указанных в доку­менте условиях.

Во-вторых, правила работы в клинике должны быть приравнены к правилам работы юридической фирмы, согласно которым отношения при оказании юридической помощи возникают между клиентом и юридической фирмой в целом, а не с одним из ее сотрудников. Поэтому конфиденциальность обеспечивается в пре­делах этой фирмы; такие же правила действуют при конфликте интересов, о котором мы будем говорить далее. Так, в этических кодексах юридических клиник устанавливаются следующие пра­вила: “При обращении клиента отношения по оказанию право­вой помощи возникают между клиентом и юридической клиникой в целом. Студент, ведущий личный прием граждан, обращающихся в клинику, обязан предупредить их о том, что дело принимается юридической клиникой в целом и в дальнейшем может быть передано другому участнику клиники”.

С принципом доверительности отношений клиента и юриста связаны и проблемы передачи дела от одного юриста другому. Студенты юридических клиник должны усвоить, что причины такой передачи должны быть только уважительными: болезнь, длительная командировка, завершение обучения в вузе. Для практикующих юристов могут быть и иные уважительные причины, например длительный процесс, исключающий возможность перерыва для ведения другого дела. Напротив, такой причиной не может быть предвидение возможной неудачи в получении нужного по делу результата и, следовательно, возможной потери сво­его имиджа исключительно “успешного” юриста.

Но вот может ли быть назван неэтичным отказ юриста от веде­ния дела после того как он узнал, что клиент болен открытой фор­мой туберкулеза? Обсуждение такой ситуации помогает студен­там еще раз понять, что правила этики требуют от юриста обязательного обоснования выбора своего поведения в тех случаях, когда для принятия решения нет иного, кроме этического ос­нования.

Обсуждение принципа доверительности связано также с ана­лизом правила; согласно которому юрист не имеет права принять дело, если у него отсутствует правовая позиция для за­щиты интересов клиента.

Разумеется, обсуждается только принятие поручения на веде­ние гражданских дел. У защитника по уголовному делу позиция есть всегда. В соответствии с законом защитник не вправе отказаться от участия в деле по своей воле даже в самой безнадежной ситуации. Он не имеет ни юридического, ни морального права оставить обвиняемого без помощи. Напротив, он обязан использовать все предусмотренные законом средства для защиты обвиняемого.

Но если речь идет о представительстве в гражданском процес­се, следует обсудить вопрос о том, имеет ли юрист право взяться за дело, если он не видит его перспективы, не верит в успех и поэтому считает, что ничем не может помочь своему клиенту. Сделав вывод об отсутствии фактических и правовых оснований для выполнения поручения клиента, юрист обязан сообщить ему об этом и либо согласовать с ним возможное изменение содержа­ния поручения, которое будет иметь правовую позицию, либо от­казаться от принятия поручения. В противном случае он намеренно введет клиента в заблуждение относительно возможности положительного разрешения дела, т.е. по существу обманет чело­века, который ему доверяет.

Следующим принципом, определяющим отношения юриста и клиента, является принцип добросовестности.

В соответствии с этим принципом возникает необходимость обсудить правило полноты предоставляемых клиенту услуг.

Здесь особое внимание должно быть уделено обоснованию обязанности юриста постоянно информировать своего клиента о по­ложении дела, сообщать ему обо всех изменениях, которые могут иметь значение для данного дела.

Студенты должны быть ознакомлены с практикой привлечения к дисциплинарной ответственно­сти адвокатов за нарушение именно этого этического правила, когда адвокаты не приносят кассационной жалобы на обвинитель­ный приговор суда, если при рассмотрении дела в суде они заяв­ляли о невиновности своего подзащитного. Студенты должны понять, что от исполнения обязанности принести кассационную жалобу на приговор суда, который не принял позицию защиты об оправдании подсудимого, защитник может быть освобожден толь­ко в том случае, если против подачи такой жалобы возражает сам подзащитный. Они должны быть ознакомлены и с такой практикой опытных адвокатов, которые в случае возражения своего под­защитного от принесения кассационной жалобы предпочитают все-таки жалобу принести, но одновременно разъясняют своему подзащитному право эту жалобу отозвать. Преимущество такого поведения юриста состоит в том. что выбор возможных послед­ствий принятого решения в этом случае полностью принадлежит его подзащитному.

В соответствии с правилом полноты предоставляемых услуг юрист обязан не только оказывать своему клиенту юридическую помощь в узких пределах конкретной просьбы, но и разъяснять все последствия, которые могут наступить в результате выполнения этой просьбы. Например, известен случай, когда к юристу обратился осужденный к лишению свободы, уже отбывавший наказание в колонии-поселении. Он просил оказать ему помощь в составлении жалобы в порядке надзора в связи с суровостью назначенного наказания. Юрист такую жалобу составил, и она послужила основанием для принесения надзорного протеста и последующей отмены приговора. В результате человек, получив­ший такую юридическую помощь, из колонии-поселения был переведен в следственный изолятор, где в долгом ожидании повторного рассмотрения дела в суде получил тяжелое заболевание.

Принцип добросовестности в отношениях между юристом и клиентом довольно часто закрепляется в этических кодексах юри­дических клиник путем введения, например, таких правил: “При оказании правовой помощи участник юридической клиники дол­жен проявлять внимание к интересам клиента. Студент обязан ин­формировать клиента о каждом действии, предпринятом для ре­шения проблемы клиента, и о его результате, а также отвечать на все вопросы клиента”. Или: “Участник юридической клиники не вправе каким-либо образом вводить клиента в заблуждение относительно: реального положения дел; сложности дела; времени, которое потребуется для разрешения дела; всех возможных ре­зультатов разрешения дела и потенциальных расходов клиента: иных подобных обстоятельств, незнание или заблуждение клиента относительно которых может иметь неблагоприятные для него последствия”. Или: “Во взаимоотношениях с клиентом участник юридической клиники должен проявлять деликатность, тактичность, сочувствие, а также оказывать клиенту моральную поддержку”.

Принцип добросовестности предполагает также соблюдение юристом особых правил разрешения вопроса о приеме поручения или вступления в дело с учетом конфликта интересов.

Этические правила при конфликте интересов должны обязательно обсуждаться в юридических клиниках. Студенты клиник на практике осваивают положение о том, что юрист не имеет права принимать поручение, если интересы клиента противоречат ин­тересам другого клиента, с которым юрист связан соглашением о предоставлении правовой помощи.

Нарушения этого правила, к сожалению, еще имеют место. Так, президиум одной из коллегий адвокатов вынужден был возбудить дисциплинарное производство в отношении опытного и, как пред­полагалось, знающего этические нормы адвоката, который сна­чала оказал помощь в составлении искового заявления истцу, а затем в судебном заседании оказался на стороне ответчика. Како­во же было удивление членов президиума, когда в ходе заседания этот адвокат вопрошал: “А покажите, где написано, что нельзя оказывать помощь лицам с противоречивыми интересами? По уголовно-процессуальному законодательству действительно нельзя – ст. 67 УПК РСФСР запрещает, но это дело гражданское!” Пришлось членам президиума разъяснять опытному, как они по­лагали, адвокату правило, содержащееся в ст. 16 Положения об адвокатуре в РСФСР.

Студенты усваивают правила конфликта интересов в ходе вы­полнения разной работы в юридической клинике, например во время обсуждения дел, принятых клиникой за определенный период (обычно такие занятия проводятся еженедельно). Целью проведения таких занятий является не только обсуждение поступивших дел, но и предотвращение принятия дел клиентов с конфликтом интересов. Обучаясь регистрировать дела клиентов кли­ники, студенты также сталкиваются с понятием конфликта интересов, они начинают понимать значение правильного веде­ния как регистрационного, так и алфавитного журналов клиентов клиники.

Студенты клиники осваивают на практике правило о том, что юрист не может принять поручение, если его выполнение про­тиворечит как собственным интересам юриста, так и инте­ресам его родственников или юридического объединения (на­пример, адвокатского бюро), членом которого он является. При этом перед студентами возникает такая этическая дилемма, как принятие клиникой дел студентов, если они предъявляют претензии к учебному заведению, в составе которого действует юридическая клиника. Такая ситуация имела место в одной из юридических клиник. Оказавшись в очень сложном с этической точки зрения положении, клиника нашла-таки достойный выход. Она приняла решение выступить посредником между обратившими­ся в юридическую клинику студентами и администрацией вуза. В результате организованных клиникой переговоров конфликт был разрешен без обращения студентов в суд.

Правило о конфликте интересов довольно тесно связано с пра­вилом конфиденциальности. В связи с этим студенты клиники дол­жны найти ответы на такие вопросы: имеет ли право юрист выс­тупить против бывшего клиента, соглашения с которым на момент принятия поручения либо вступления в дело уже не существует или когда помощь бывшему клиенту уже оказана в полном объе­ме и поручения на продолжение дела уже нет? Почему конфликт интересов связывается с принципом добросовестности?

Попробуем обсудить эти вопросы на примере следующей до­статочно типичной для юридических клиник ситуации. В юридическую клинику обратилась пенсионерка Петрова. В ходе беседы с ней студенты выяснили следующие обстоятельства. У Петро­вой недавно (не прошло еще шести месяцев) скончался муж. После его смерти она нашла завещание, датированное 1984 г., согласно которому наследниками принадлежавшей мужу Петровой дачи яв­ляются сама Петрова и ее сын Александр. Петрова заинтересована в продаже дачи, потому что муж не оставил больше никакого наследства, а прожить на пенсию практически невозможно. Пет­рова знает также, что без согласия сына она не может продать дачу. Однако с сыном у нее сложились неприязненные отношения. Еще при жизни отца в 1992 г. Александр поссорился с роди­телями и с этого времени оставил дом, родителей и с ними не общался. Причину ссоры с сыном Петрова обсуждать не захотела, на вопрос о том, где он сейчас находится, ответила: “Не знаю”. При этом она дала понять, что не имеет желания общаться с сы­ном, рассказала, что муж намеревался лишить сына наследства, и она сделает все, чтобы Александр не смог воспользоваться хоть каким-нибудь имуществом отца. “Только через мой труп!”, -зая­вила Петрова.

Студенты клиники обсудили с преподавателем обращение Петровой и начали готовить для нее консультацию. Но на очередном обсуждении дел, принятых клиникой, когда студенты рассказали об обращении в клинику Петровой, аспирант факультета Григорьев, который дважды в неделю курирует работу студентов кли­ники с клиентами, заявил, что Петров Александр был его клиентом. Выяснилось, что действительно год назад Петров А. обращался в клинику в связи с тем, что администрация предприятия, на котором он работал, намеревалась уволить его с работы, потому что подозревала его в хищении имущества предприятия.

Петров отрицал совершение хищения. Григорьев оказал помощь Петрову, провел с администрацией предприятия переговоры и таким образом предотвратил его увольнение.

Имеет ли право клиника продолжать работу с матерью бывшего клиента клиники Петрова Александра? Какое значение при этом приобретает обстоятельство, что при продолжении работы с Петровой сотрудники клиники имеют возможность использовать ту информацию, которая была конфиденциальной, т.е. была получена от бывшего клиента и по правилам конфиденциальности не может быть разглашена или использована в ущерб человеку, вступившему в доверительные отношения с клиникой? Необходимо ли внести в этические кодексы юридических клиник правило, согласно которому клиника не оказывает правовую помощь, если ранее она оказывала такую помощь противоположной стороне по данному делу или связанному с ним спору?

В юридических клиниках осваиваются также этические пра­вила, призванные регулировать взаимоотношения внутри юридического сообщества, познается существо такой основы этих взаимоотношений, как принцип взаимного уважения и сотрудничества.

В практической совместной работе студенты начинают пони­мать, как важно соблюдать правило, согласно которому юрист обязан уважительно относиться к своим коллегам. Во многом этому способствуют те методики, которые используются при обучении студентов в клинике. Разве можно без соблюдения этого правила участвовать в мозговом штурме, проведение которого требует терпимости к самым несуразным и невероятным предложениям всех участников этой операции? Участие в мозговых штур­мах приучает студентов удерживаться от немедленной, непродуманной критики коллег по работе. Правило комментирования проделанных участниками ролевой игры действий, которое требует прежде всего найти и отметить положительные моменты, помогает студентам приобрести необходимые для совместной профессиональной деятельности качества. Уважительное отношение к коллегам по работе вырабатывается у студентов во время тре­нингов по задаванию вопросов и отработке навыков, необходимых в судебных прениях.

Разумеется, в осознании и усвоении необходимости уважительности в отношениях с коллегами большая роль принадлежит преподавателям юридических клиник. Даже после очень содержа­тельного и методически правильно проведенного занятия по про­фессиональной этике, посвященного правилам взаимоотношения коллег, студенты вряд ли воспримут эти правила, если преподаватель в повседневной работе позволяет себе грубо и бестактно пре­рывать обратившихся к нему сотрудников, в некорректных выра­жениях и особенно “за глаза” обсуждает своих коллег.

Следует обратить внимание на форму обсуждения со студен­тами содержания правоприменительных документов, копии которых во множестве доставляются в юридические клиники их клиентами. Ведь эти документы, как правило, составлялись коллегами-юристами. Но очень трудно бывает удержаться от жест­ких и не очень корректных выражений при обсуждении со студентами такой, например, постановляющей части определения об отказе в приеме искового заявления: “Поскольку жилищным законодательством не предусмотрено право лица, добровольно оставившего жилое помещение, требовать его раздела и заключения самостоятельного договора его найма, в приеме искового заявления отказать”. Как обсуждать письмо осужденного, в котором он своего адвоката иначе как “хапуга” не называет? И все-таки преподаватель всегда должен помнить, как может отозвать­ся его слово в сердцах студентов, которые уже завтра вольются в юридическое сообщество России. И уж тем более преподаватель всегда должен обращать внимание студентов на недопустимость бестактных выражений в адрес юристов ни в общении с клиента­ми клиники, ни в составленных документах правового характера и любой другой письменной информации. Он должен стремиться к тому, чтобы выпускники юридических клиник не копировали поведения известных ныне юристов, которые с экранов телевизора и на страницах газет уничижительно отзываются о профессиональной работе своих коллег и, не обладая всей информацией по делу, попирая этические нормы, поучают, как следовало бы вести то или иное дело. Юристы, к какой бы корпорации они ни принадлежали, должны быть объединены общими целями служения людям, обществу и праву.

Осваиваются в юридических клиниках правила взаимоотношений юристов, связанных с возможными формами и способы! и рекламы и саморекламы юриста.

Речь идет о том, что юридические клиники делают заявления о своей деятельности, связанной с оказанием юридической помощи гражданам. Поэтому студенты принимают участие в подготовке текстов таких заявлений. Выступая в средствах массовой информации, они рассказывают о видах оказываемой юридической клиникой помощи. Такая работа позволяет студентам осмыслить необходимость введения определенных ограничений в рек­ламу юридических услуг. Они начинают понимать, почему многие юридические корпорации зарубежных стран вводят некоторые ограничения, например:

• рекламирование допускается лишь в форме объявлений, информационных сообщений;
• объявления или сообщения должны быть ограничены сведениями о фамилии, имени, отчестве, адресе, по которому можно обратиться к юристу, номере телефона, общими сведениями о направлениях деятельности, по которым специализируется юрист (или указанием на то, что правовая помощь может быть предложена по всем отраслям права), сведениями о том, в каких учебных заведениях получено юридическое образование, об ученых званиях юриста, о наградах, которые он имеет, о его членстве в союзах, ассоциациях адвокатов, об участии в их органах, о длительности стажа адвоката, об иностранных языках, которыми владеет юрист;
• заявления, которые могут вызвать безосновательные надежды у клиента, недопустимы;
• сообщения, содержащие оценочные характеристики юриста, отзывы о его работе других лиц, сравнения с другими юристами или их критику, являются нарушениями норм профессиональной этики юриста.

С точки зрения этих правил попробуем оценить следующее объявление о деятельности юридической фирмы.

“Специализированная юридическая фирма предоставляет правовую помощь гражданам и юридическим лицам:

• Консультации в сфере гражданского, семейного, жилищного, наследственного, административного (в том числе споры с ГИБДД), налогового законодательства.
• Составление претензий, исков, заявлений, жалоб и представление интересов граждан и юридических лиц в суде, арбитражном суде, государственных органах, иных учреждениях и организациях по вопросам: иски, связанные с ДТП, споры с ГИБДД; возмещение ущерба; расторжение брака; признание брака недействительным; споры при оформлении наследства…”.

Далее следует перечень практически всех категорий дел.

 

Объявление заканчивается лозунгом, выделенным крупным шрифтом:

МЫ РАБОТАЕМ БЫСТРО И КАЧЕСТВЕННО. МЫ НЕ ПРОИГРЫВАЕМ ДЕЛ”

Завершая обсуждение вопросов профессиональной этики в деятельности юридических клиник, еще раз поразмышляем о том, почему студенты-юристы испытывают затруднения при ответе на вопрос: “Что юрист должен уметь делать?'”, а некоторые даже ут­верждают, что их не волнует вопрос, каким должен быть юрист.

Такое поведение студентов можно объяснить довольно просто. Им доподлинно известно, что по окончании обучения в вузе они получат диплом, в котором будет записано: “специальность -юриспруденция” или: “квалификация – юрист”. Поэтому студен­ты уверены в том, что ответ на эти вопросы уже знают преподаватели, и в свое время именно преподаватели обязаны “выдать” студентам уже готовые “рецепты” необходимых правил поведения на все случаи деятельности по юридической специальности. Если это так, то задача преподавателей юридических клиник, обучаю­щих студентов профессиональной юридической этике, – развеять миф о том, что факт получения диплома юриста означает полную и окончательную профессиональную подготовку, и внушить студентам, что ответы на вопросы, что должен уметь юрист и каким он должен быть, им предстоит искать всю жизнь, если они гото­вят себя к высокому предназначению юриста.